Хранительница сокровищ [= Полночный воин ] - Айрис Джоансен

Она вскрикнула от боли и сладострастия, когда они слились воедино.

Его грудь поднималась и опускалась в такт тяжелому дыханию и яростным движениям в ней. Крепче, еще ближе к нему. Приподняв голову, он накрыл ее губы ртом.

Сладкая истома. Дикое упоение. Только Гейдж мог дать сразу и то и другое.

Она заметила в его глазах слезы.

— Я… правда… я… люблю… О, проклятие!

Он встал на колени хрипло, глубоко дыша.

Раскинувшись, она лежала на шерстяных одеялах и не спускала с него глаз. Его иссиня-черные волосы спутались, в них мерцал огонь. Его ноздри раздувались в такт его движениям. Он глубоко и крепко вошел в нее.

Она выгнулась ему навстречу, стараясь вобрать в себя всего его.

— Гейдж…

Безмолвные изображения на гобеленах у него за спиной нашептывали о своих мечтах, о былой славе. Огонь и пламя камина. Гевальд над ней, его тень поглотила ее, давая наслаждение. Нет, это Гейдж. Живой, трепетный, любящий. Он один. Такой же. Одно целое с ней.

Навеки.

— Мне бы хотелось, чтобы ты произнес это, пожалуйста. — Бринн приподнялась, облокотившись на локоть. — Прямо сейчас.

— Произнес что?

— Все вместе. А не обрывки.

Гейдж застенчиво улыбнулся.

— Ну, ладно. Хотя мне это нелегко. — Он поцеловал ее розовый сосок. — У тебя потрясающие груди. Я обожаю их.

— Я Бринн из Фалкаара.

— Позволю себе не согласиться. Ты — это великолепное тело и прекрасные груди. — Его рука прошлась по завиткам волос на лобке. — И еще это место для неистощимых удовольствий. — Он положил ее на себя и крепко прижал, приподняв ее упругие ягодицы. — Как я люблю эту прелестную узкую норку! Как она сжимает моего богатыря в своих нежных объятиях!

— Ты не войдешь туда, пока я не услышу от тебя другие слова.

— Так ты хочешь услышать, что ты моя госпожа и моя супруга? Что я с уважением отношусь к тебе, ценю твой ум и сердце так же, как и твое тело? — Его голос звучал глухо у нее в волосах. — Это официальное предложение. Не знаю, заслуживаешь ли ты его после того, как заставила меня пройти такое испытание.

— Заслуживаю.

Он усмехнулся.

— Раз так, ладно. — Он хрипло произнес: — Я… люблю тебя, Бринн из Фалкаара.

Ее глаза заволокли слезы счастья.

— Вот видишь, не так уж трудно.

— Тяжелее, чем тебе кажется. — Он нежно положил ее на спину и посмотрел на нее сверху вниз. — А теперь я жду твоего слова. Когда мы поженимся?

Она сжалась.

— Поговорим об этом позже.

— Нет, сейчас.

— Я же не желала… — Она нетерпеливо бросила на него взгляд снизу вверх. — Пожалуйста, не порти нам эту ночь.

Едва слышно он выругался.

— Ты жить без меня не можешь, но не хочешь выйти за меня замуж? Что за глупость?

Она не ответила.

— Мне это не нравится! — Он четко выговаривал каждое слово. — Ты приводишь меня сюда. Ты пользуешься мной. Ты заставляешь меня…

— Я просто хотела… Почему ты так настаиваешь на этом? Зачем тебе больше, чем ты получил?

— Потому что я люблю порядок и ясность во всем: я хочу все поставить на свои места, не смешивая все в одну кучу. — Он замолчал, внимательно всматриваясь в ее лицо. — Весь сегодняшний день ты странно вела себя, следила за мной, подобно хищнику, готовому вцепиться в жертву, а потом уговорила меня лечь с тобой.

— Уговоры тебе не повредили.

— Верно. Мне хотелось верить, что все прекрасно, но оказалось, не все так хорошо?

— Поговорим снова тогда, когда ты получишь сокровища. — Она решительно сжала губы. — Не хочу думать о…

— Свадьбе? Детях? — Он помолчал. — Об отъезде из Гвинтала?

Уехать из Гвинтала. Даже самой себе она не решалась сказать о такой возможности после того, как выйдет замуж за Гейджа. Она вообще не имела в виду свадьбу. Ей просто хотелось слиться с ним, отдаться ему, взять его. Она стремилась ухватить призрачный миг счастья, прежде чем…

Дрожь снова пробежала по ее телу… Этот кошмарный сон…

— Нет! — Она притянула его к себе и крепко прижалась к его телу. — Молчи! — с отчаянием пробормотала она. — Пожалуйста, ничего не говори. Не сейчас. Еще не время.

Его ставшее было неприступным тело вдруг обмякло, и он прижал ее сильнее.

— Прекрасно! Не сейчас. Думаю, я достаточно завоевал в эту ночь, — сказал Гейдж и мрачно добавил: — Но скоро ты скажешь. Клянусь Господом, скоро, очень скоро, Бринн!

Дом Бринн из Фалкаара время не пощадило. Дерево повалилось на соломенную крышу, проломив в ней огромную дыру. От сада ее матери, где росли травы, осталась только спутанная виноградная лоза да заросшая сорняками земля.

— Здесь мы ночевать не останемся! — мрачно сказал Гейдж, стоя на пороге дома и глядя в зияющую на потолке дыру. — Далеко до пещеры с кладом?

— Не очень. Возможно, несколько часов пути. Но я смогу найти ее только днем.

Малик изучающе посмотрел на солнце.

— До заката не более часа. Давайте разобьем лагерь и двинемся дальше завтра утром. — Он развернул лошадь. — Здесь есть поблизости вода, Бринн?

— Ручей примерно в миле отсюда, в лесу. — Ночь в лесу. Ночь, таящая опасность. Повернувшись к дому, она поспешно сказала:

— Почему бы нам не остаться здесь? Я очень устала, а вы? Мы тут быстро все приведем в порядок, как и в замке. По крайней мере, хоть какая-то крыша над головой.

— Упавшее на твой дом дерево огромное, — поморщилась Эдвина. — И мне не хотелось бы на себе проверить, кто поселился в его ветвях. — Она пришпорила лошадь и вывела ее обратно на тропинку. — Я не боюсь тараканов! — крикнула она, обернувшись. — Но уверена, что слышала, как кто-то там шевелится.

— Это ведь просто дом, Бринн, — сказал Гейдж. — Твоей матери здесь нет, и вспомни, она ведь решила уехать отсюда. Так что тебе не стоит оставаться сейчас в своем далеком прошлом.

Ей не хотелось уходить отсюда: в этом доме ожили бы ее воспоминания о матери. Гейдж напрасно переживал, боясь, что она расстроится. Ей, конечно, было грустно видеть это разрушение. И в то же время сердце сжималось от щемящей радости. Их сад, где росли травы, где она провела не одно счастливое утро, работая в нем вместе с матерью. Здесь она не ощущала присутствия прежних обитателей, как в замке. Ее мать погибла насильственной смертью, но она выполнила свое предназначение в жизни. У нее был дар, и она беззаветно и щедро раздаривала его.

— Ты прав, ее здесь больше нет, — вздохнула Бринн.

Он взял ее за руку и повел к лошади. Волны уверенного спокойствия мягко прокатились по ее телу, когда он посадил ее в седло.